Водяра, бляди, патефон.
Лэри досталась очень трогательная судьба.
Сказка, в которой троеОтдаленный маяк стоял на горбе, который легче было принять за спину чудовища, чем за что-лтбо еще. Приземистое здание, крытое сланцем, пузатая башня, растущая из него и маленькая домовая церквушка рядом — вот и все, чем мог владеть живущий тут. К маяку можно было попасть по узкой скальной тропке, опасной даже в ясную погоду, или же на лодке, к которой спускались на горбатом подъемном кране. Поэтому к смотрителю маяка не очень-то много ходило гостей.
Раньше, когда еще паровые чудовища не пришли в мир, должность смотрителя считалась почетной. В ратуше висели портреты всех смотрителей того времени — сходите посмотрите на их гордые мужественные лица. Сами смотрители в городе появлялись редко, неизменно в парадной своей форме, вышитой золотой нитью.
Но шло время, и все меньше желающих находилось, чтобы поселиться на отдаленном маяке. Сначала смотрители стали глупы и ленивы, а потом, одной ненастной ноябрьской ночью, самый глупый и ленивый из всех стал последним. Когда догорел фонарь, тьма сгустилась и спрятала от кораблей рифы, скалы и мели, чтобы те гибли. Пока суд да дело, пока спасали тех, кто потерпел крушение, пока искали виноватых, долго ли коротко ли, но на маяке появился новый хранитель. Только он не смог зажечь фонарь, как не смог никто другой. Тьма вступила в свои права и душила любую искорку света, забиралась за глазные яблоки, набивалась в уши и рот. Смельчаки в страхе бежали в город, чтобы поведать людям о том страхе, который наводила на них тьма.
Капитаны кораблей стали нанимать опытнейших боцманов и платили любые деньги за подробные лоции эльфийской работы, брали на борт лесных магов и устанавливали громоздкие механизмы — все для того, чтобы пройти злосчастный пролив. Кому-то помогало, а кому-то нет. Так прошло две сотни лет.
А потом, однажды, маяк зажегся. Первым это увидел усталый ролевой торгового судна из Лукоморья — и не поверил своим глазам. Тьма, цепляясь когтями, сползала со скал и рифов, которые не были от этого менее опасными, но теперь их было видно — во славу всех богов — видно! Корабль прибыл в порт и весть мигом облетела город. Любопытные повалили к маку — кто пешком, а кто на лодках. Добрались не все — кто-то испугался опасностей и предпочел вернуться и пить глинтвейн в тавернах. Те же, кто добрался, мало чего добились. На маяке теплилась жизнь — горел фонарь, лежали свежие вязанки дров, остывал чайник. Кого-то встречала большая белая собака, кто-то видел мельком человеческую фигуру. В конце концов, даже самые стойкие ушли ни с чем.
Маяк горел, к нему возили на старом буксире продукты, товары и подарки. Отправили даже парадную форму, вышитую золотой нитью, но этот смотритель не приходил на праздники. Начали расти и полниться слухи: кто-то что-то видел, слышал или выдумал. Не будем брать на себя труд отделения правды от вымысла, а скажем просто о чем говорили в городе.
Говорили, что смотрителей двое, и что с ними живет большая белая собака, которую любой желающий мог встретить на горной тропке. Говорили, что пришли они с востока, где дорога бежала по долине и откуда приходило все странное. Говорили, что в ту ночь, когда загорелся маяк, было необычно тепло, а кто-то с утра обнаружил, что керосин и газ в лампах выгорели по всему городу. Говорили, что иногда тьма пытается подобраться к фонарю и вообще — никуда она не делась, а просто ждет момента, чтобы задушить этот свет. Говорили, что кому-то удавалось поговорить со смотрителями, и многие претендовали на эту роль. Тут было больше всего вымысла, поскольку все герои описывали по-разному как сам мак, так и его обитателей.
Впрочем, внимательный наблюдатель, вооруженный биноклем, бутылкой и бутербродами, мог увидеть, что иногда — очень редко — и правда кто-то приходит в гости на отдаленный маяк. Его встречает белая собака и двое смотрителей — мужчина и женщина. Все вместе они сидят на разогретых солнцем камнях, передавая по кругу большую кружку и жуя яблоки и сушеную рыбу.
(с)
Сказка, в которой троеОтдаленный маяк стоял на горбе, который легче было принять за спину чудовища, чем за что-лтбо еще. Приземистое здание, крытое сланцем, пузатая башня, растущая из него и маленькая домовая церквушка рядом — вот и все, чем мог владеть живущий тут. К маяку можно было попасть по узкой скальной тропке, опасной даже в ясную погоду, или же на лодке, к которой спускались на горбатом подъемном кране. Поэтому к смотрителю маяка не очень-то много ходило гостей.
Раньше, когда еще паровые чудовища не пришли в мир, должность смотрителя считалась почетной. В ратуше висели портреты всех смотрителей того времени — сходите посмотрите на их гордые мужественные лица. Сами смотрители в городе появлялись редко, неизменно в парадной своей форме, вышитой золотой нитью.
Но шло время, и все меньше желающих находилось, чтобы поселиться на отдаленном маяке. Сначала смотрители стали глупы и ленивы, а потом, одной ненастной ноябрьской ночью, самый глупый и ленивый из всех стал последним. Когда догорел фонарь, тьма сгустилась и спрятала от кораблей рифы, скалы и мели, чтобы те гибли. Пока суд да дело, пока спасали тех, кто потерпел крушение, пока искали виноватых, долго ли коротко ли, но на маяке появился новый хранитель. Только он не смог зажечь фонарь, как не смог никто другой. Тьма вступила в свои права и душила любую искорку света, забиралась за глазные яблоки, набивалась в уши и рот. Смельчаки в страхе бежали в город, чтобы поведать людям о том страхе, который наводила на них тьма.
Капитаны кораблей стали нанимать опытнейших боцманов и платили любые деньги за подробные лоции эльфийской работы, брали на борт лесных магов и устанавливали громоздкие механизмы — все для того, чтобы пройти злосчастный пролив. Кому-то помогало, а кому-то нет. Так прошло две сотни лет.
А потом, однажды, маяк зажегся. Первым это увидел усталый ролевой торгового судна из Лукоморья — и не поверил своим глазам. Тьма, цепляясь когтями, сползала со скал и рифов, которые не были от этого менее опасными, но теперь их было видно — во славу всех богов — видно! Корабль прибыл в порт и весть мигом облетела город. Любопытные повалили к маку — кто пешком, а кто на лодках. Добрались не все — кто-то испугался опасностей и предпочел вернуться и пить глинтвейн в тавернах. Те же, кто добрался, мало чего добились. На маяке теплилась жизнь — горел фонарь, лежали свежие вязанки дров, остывал чайник. Кого-то встречала большая белая собака, кто-то видел мельком человеческую фигуру. В конце концов, даже самые стойкие ушли ни с чем.
Маяк горел, к нему возили на старом буксире продукты, товары и подарки. Отправили даже парадную форму, вышитую золотой нитью, но этот смотритель не приходил на праздники. Начали расти и полниться слухи: кто-то что-то видел, слышал или выдумал. Не будем брать на себя труд отделения правды от вымысла, а скажем просто о чем говорили в городе.
Говорили, что смотрителей двое, и что с ними живет большая белая собака, которую любой желающий мог встретить на горной тропке. Говорили, что пришли они с востока, где дорога бежала по долине и откуда приходило все странное. Говорили, что в ту ночь, когда загорелся маяк, было необычно тепло, а кто-то с утра обнаружил, что керосин и газ в лампах выгорели по всему городу. Говорили, что иногда тьма пытается подобраться к фонарю и вообще — никуда она не делась, а просто ждет момента, чтобы задушить этот свет. Говорили, что кому-то удавалось поговорить со смотрителями, и многие претендовали на эту роль. Тут было больше всего вымысла, поскольку все герои описывали по-разному как сам мак, так и его обитателей.
Впрочем, внимательный наблюдатель, вооруженный биноклем, бутылкой и бутербродами, мог увидеть, что иногда — очень редко — и правда кто-то приходит в гости на отдаленный маяк. Его встречает белая собака и двое смотрителей — мужчина и женщина. Все вместе они сидят на разогретых солнцем камнях, передавая по кругу большую кружку и жуя яблоки и сушеную рыбу.
(с)